Но знаете, есть такой «шуточный» девиз банкиров: «Если ты не украл, считай, что тебя обокрали»? Или вот, например, очень известная у нас присказка: «Если ты украл рубль — сядешь в тюрьму. Если миллион — станешь депутатом (губернатором... и далее по списку)».
Думаете — это свидетельство нашего «неразвитого капитализма», который, бедный, ограничен огромным числом административных барьеров, поэтому стремится хапнуть и вывести из страны? (А вот если ему дать свободу…) Нет, это перефраз известной американской поговорки: «Если ты украл доллар, ты вор и тебя посадят, а если ты украл железную дорогу, ты уважаемый человек и станешь сенатором».
Думаете, эта поговорка — плод творчества маргинальных кругов США? Тоже нет, это перефраз Т.Рузвельта, который писал: «Человек, который никогда не ходил в школу, может что-то украсть из грузового вагона. Но если он имеет университетское образование, он может прикарманить всю железную дорогу». Привет вам, Теодор Рузвельт. Ровно век прошел и у нас растет новое поколение будущих «владельцев заводов, газет, пароходов».
Да, афоризм, конечно, обобщающий, но кто возьмется отрицать, что в нем сформулировано именно правило, а отнюдь не частное исключение? Преступление заложено в самой основе капитализма. Здесь вам не «идея была хорошая, да реализация подкачала», а именно что все преступно - и идея, и реализация, и жизнь на преступно нажитые средства.
В самой капиталистической системе преступление заложено изначально. И существовать она может только как следствие первоначального преступления. А учитывая, что средства в ходе функционирования этой системы все-таки иногда перераспределяются, то и преступление становится хроническим, с периодическими рецидивами, иногда легкими, почти незаметными, а иногда и тяжелыми.
Ведь что интересно, в социалистическом государстве теневой сектор экономики и преступность существовали как аберрация (либералы скажут: потому, что зажимали частную инициативу). Но ведь в капиталистическом обществе они существуют как неотъемлемая его часть. И самое поверхностное сравнение уровня оборота в теневом секторе и масштабов преступности говорит вовсе не в пользу капитализма, хоть при нем никакой инициативы не зажимают.
Ну не странная ли картина? Да нет, не странная. Этот факт стараются особо не афишировать, официально с теневой экономикой ведется борьба (борьба с коррупцией, борьба за собираемость налогов, борьба с нелегальной производственной деятельностью и т.д.). Однако экономисты знают, что «тень» и официальная экономика при капитализме — не антагонисты, а дополняющие друг друга сферы деятельности.
В исследованиях читаем: «представление о теневой экономике как о вредном экономическом явлении является шаблонным. Однако последствия теневой экономической деятельности нельзя оценивать строго однозначно». Потому, что теневая экономика «объективно скорее помогает развитию официальной экономики, чем препятствуют ему». Существует представление о позитивных факторах теневой экономики. Например, незаконная занятость населения дает источник существования малоимущим, а это, в свою очередь, снижает социальную напряженность. Или — теневая экономика подпитывает легальную своими средствами. Нажитые преступным путем богатства используются для закупки товаров и услуг в легальном секторе, «отмытые» преступные капиталы облагаются налогом и т.д. Теневая экономика, кроме прочего, крепче и сплоченнее легальной, т.к. практически лишена кредитной поддержки и иных преференций. Она является еще и низовой опорой «белой», «запасным аэродромом» на случай катаклизмов.
Это не какие-то там измышления, это анализ взаимодействия реальной и теневой экономик известного экономиста Дитера Кассела, например. Теневая экономика при капитализме является просто одной из сторон экономической деятельности. Пользу которой предпочитают лишний раз не афишировать (противозаконно же), но и сражаются с ней по принципу борьбы нанайских мальчиков (выгодно же).
Конечно, ни одно нормальное государство не станет честно признаваться своим гражданам, что, как минимум, ничего не имеет против теневого сектора, а может даже и поддерживает его. Однако в ряде специфических государств эти мысли, бывает, выплескиваются и на страницы СМИ.
Украинская газета «Комментарии» приводит слова глава парламентского комитета по налоговой и таможенной политике С. Терехина: «В нынешних условиях существование теневой экономики может оказаться спасением для Украины. Она наиболее живуча и эластична, а потому в период кризиса может оказаться спасательным кругом для бизнеса и страны в целом».
Можно по интернет-традиции похихикать над «глупыми хохлами» — «из кризиса будут через преступность выходить!». Но в данном случае перед нами очень простой факт — экономистов-рыночников они уже прочли, а о том, что специфические оценки в любом приличном государстве должны быть фигурой умолчания — еще не поняли.
Вот и пишут: «У теневой экономики масса преимуществ: она свободна от тотального государственного контроля, а значит и от фискального бремени. Для Украины, которая в рейтинге МВФ по общему количеству и сложности администрирования налогов занимает 177-е место в списке из 181 стран, это особенно актуально. К тому же большая часть теневого сектора не имела возможности развиваться за счет кредитных средств, а значит сегодня теневики находятся в более выигрышной позиции, нежели их легальные коллеги, обремененные непосильными обязательствами».
Ну да, повторяют учебники о «позитивных факторах теневой экономики». Всего-навсего.
Таким образом, капитализм и преступность связаны неразрывно.
И если уж говорить о преступных режимах — в самом прямом, криминальном смысле этого слова – то наиболее преступным из них является капитализм. Который с преступления начинается, преступлением живет, преступление просто встроено в его систему, «объективно скорее помогает развитию» капитализма, чем препятствует ему.