Под угрозой применения силы, которую высказал майор Вершков, мы проследовали в УВД г. Самары.  Мы связались с депутатом Думы г. о. Самары, Секретарем Самарского обкома КПРФ С. А. Орловым, который практически одновременно с нами подоспел в УВД г. Самары, и потребовал отпустить нас. Однако, майор Вершков, отдавший незаконный приказ о нашем задержании, неожиданно куда-то исчез.   Материалы, распространяемые нами, отдали на какую-то экспертизу, длившуюся больше получаса.

   Затем нас начали опрашивать сотрудники милиции. По их лицам было видно, что они не знали, что писать в бланке опроса. Ведь мы все, как один ясно им говорили, что никакого публичного мероприятия не было.  По словам майора Вершкова, задержавшего нас, и сотрудников милиции: милиционеров 6 роты полка ППСМ сержанта Д. Шевыриной, старшего сержанта И. Щербакова, а также руководившей ими старшего инспектора по борьбе с нарушениями в  сфере потребительского рынка (и какое отношение распространение материалов КПРФ имеет к потребительскому рынку?), капитана милиции Светланы Ионовой  работавших с нами в здании УВД, они задержали нас именно за то, что мы  ходили с флагами КПРФ. Ведь по словам майора Вершкова, мы проводили шествие, т. к. «шли с флагами КПРФ и одетые в символику КПРФ. Да при этом еще и распространяли агитационные материалы». На мое возражение, «а если мы пойдем с флагом любой футбольной команды и буду призывать всех болеть за нее, вы тоже нас задержите», ответ майора был отрицательным. То есть причина задержания была очевидна – наша принадлежность к КПРФ.  Мы просто шли по дворам с флагами, без заранее определенного маршрута, не привлекая внимание ни к каким проблемам. В тоже время публичное мероприятие   в форме шествия, согласно Федеральному закону № 54, подразумевает заранее определенный маршрут, и цель - привлечение внимания к каким-либо проблемам. Ни того, ни другого в наших действиях не было.  Милиционеры очень долго пытались найти эти признаки в наших действиях. Спрашивали и про то, кто был организатором шествия. Наш ответ был такой же: шествия не было, не было и организатора. Мы просто собрались вместе, и пошли распространять агитационные материалы. Из слов милиционеров было ясно: они не знали, что с нами делать. Ведь никаких признаков правонарушения не было.  В разговорах между собой сотрудники милиции так и сказали: «начальство  решает сейчас, что с ними делать».  Начальство решало очень долго.   Так долго, что одному из задержанных – Никите Калашникову стало плохо. И это не удивительно, ведь мы  в это время сидели в душном помещении (на улице было под 40 градусов жары), не оборудованном даже вентилятором. Кроме того, в УВД г. Самары даже нет достаточного количества питьевой воды. На пять человек задержанных, и трех милиционеров, сидевших с нами в комнате, там было  менее одного литра питьевой воды.  В итоге потребовался вызов скорой медицинской помощи. Сотрудники скорой помощи констатировали у Калашникова резкое повышение артериального давления, то есть гипертонический криз.

   Один из задержанных активистов КПРФ Кирилл Творогов начал снимать милиционеров на фотокамеру своего мобильного телефона. Через некоторое время в помещение зашел человек, одетый в спортивном стиле. Голова его была выбрита, и вообще он был очень похож на человека, отбирающего телефоны у мирных граждан. И как это часто бывает на темных улицах, этот человек потянулся за телефоном гражданина Творогова. Однако Кирилл не дал отобрать у себя телефон, и быстро передал его депутату-коммунисту Сергею Орлову, находящемуся все это время с нами.  Тогда, человек, одетый в спортивном стиле, попытался вывести Кирилла Творогова из комнаты, где мы сидели. Мы все хором потребовали от охотника за чужими телефонами назвать свое имя, и объяснить, что он делает в здании УВД г. Самары. После этого, человек, отбирающий мобильники в здании УВД г. Самары, скрылся ни с чем. 

Где-то в конце третьего часа нашего пребывания в УВД, на нас начали составлять протоколы об административном правонарушении. Милиция инкриминировала нам участие   в публичном мероприятии уже в форме шествия (напомню, при задержании нас обвинили в несанкционированном пикетировании) и нарушении порядка его проведения.  Замечу, что милиция грубо нарушила закон, так как продержала нас в УВД на пять минут дольше положенного срока. Вместо положенных трех часов, мы удерживались ей 3 часа 5 минут.

   Когда мы были отпущены, то с удивлением обнаружили, что у нас были украдены удочки-спиннинги, используемые нами как древки для флагов.  Как только, депутат-коммунист Сергей Орлов заявил, что если древки нам немедленно не вернут, то мы напишем во всех партийных СМИ, что в УВД г. Самары не только отнимают телефоны, но и крадут удочки.  После этого древки-удочки были тут же возвращены нам.

    Данная история очень показательна в том, как трактуют закон сотрудники милиции, когда выполняют политический заказ о преследовании активистов КПРФ. Ведь если то, что мы совершили, было шествием, значит, хождение болельщиков футбольных команд с флагами тоже является шествием, а присутствие их на стадионах вообще является массовым пикетированием. Тоже самое, можно сказать обо всех раздающих рекламу любой коммерческой продукции на улицах, тем более, если они держат при этом флаг с символикой своей фирмы.  На этом же основании шествием можно признать массовое гуляние бывших десантников в день ВДВ, если они ходят с флагами своего рода войск. Таким образом, если мировые судьи признают нас виновными в проведении шествия, это будет очень опасный прецедент. 

    Ну и напоследок еще один интересный факт. Сотрудники милиции нашли двух свидетелей нашего «правонарушения». Свидетели Александр Бакурский и Дмитрий Буров указали, что проживают по адресу г. Самара ул. Мориса Тореза 12 «а», т. е. в здании самого УВД г. Самары, где нет жилых помещений. Кто же эти загадочные люди, которых никто из нас не видел, живущие в городском УВД?

    Как известно, недавно в Самаре  в результате превышения  должностных полномочий сотрудниками милиции под копытами конного патруля погиб житель города Георгий Кутузов. За смерть человека никто не понес наказание. А что здесь удивляться, если сотрудники отдела обеспечения собственной безопасности УВД г. Самары, в частности заместитель начальника этого отдела майор Александр Вершков, вместо своих прямых обязанностей: борьбы с нарушением закона самими милиционерами, занимаются политическими репрессиями, сами нарушая закон.